ГОНЯЮТ ЛИ РУССКИЕ ГОНЧИЕ ПО ВОЛКАМ.1931г

В. С. Мамонтов                                                                                                  ( Архив Берлянского)

Изданная Всскохотсоюзом книжка Н. Н. Челищева «Гончая, ее воспитание и охота с ней» печатается пятым изданием — так велика у любителей гончих со­бак потребность в руководстве к охоте с ними, охоте, доступной самым широким массам трудящихся. Н. Н. Челищев вложил в свою книжку весь опыт своей долголетней работы с гончими и удовлетворил ею жажду массового охотника в пособии к любимому им делу. Однако, вкладывая в книжку свой ценный опыт, Н. Н. Челищев невольно вложил в нее и свои увлечения. Увлекаясь англо-русской гончей, он ума­ляет достоинства русской, отрицая у последней поро­ды способность гонять волка. «Однако, порода эта в последнее время утратила одно из очень важных сво­их внутренних качеств — злобу... Как бы то ни было, но злоба у собаки этой породы в большинстве утраче­на окончательно. Этим об'ясняется и то обстоятель­ство, что псовые охотники, охотящиеся преимуществен­но по волкам, принуждены были помешать своих гон­чих с английскими фоксгаундами» (кн. «Гончая», стр. 34, 4-е изд.).

Принимая во внимание широкое распространение в массах книжки Н. Н. Челищева, которая так неспра­ведлива по отношению к русской гончей, я, принадле­жа в прошлом к упоминаемой Н. Н. Челищевым кате­гории «псовых охотников, охотившихся преимуще­ственно по волкам», считаю полезным сообщить полу­ченные мной также из долголетней практики доказа­тельства пригодности русской гончей к гонке волка и наличия у ней необходимой для этого злобы.

Проведя свои молодые годы в Московской губер­нии, я с пятнадцатилетнего возраста беспрерывно по­свящал свой досуг ружейной охоте с гончими по зай­цам и лисам, для чего держал два смычка русских чепрачных собак. Ознакомившись в начале текущего столетия с псовой охотой, я забросил ружье и всецело отдался этой увлекательной захватывающей охоте. Свои два смычка гончих я перевел из Москвы в Туль­скую губернию, где начал езду с борзыми, и из пер­вого же помета этих московских гончих сладил в ком­пании с местными охотниками небольшую стайку. Пер­вой же осенью с этой нашей стайкой в 4 смычка мы взяли один выводок волков, при чем затравили бор­зыми выставленных гончими из острова в поле при­былых волков. Охотничий коллектив наш понемногу расширился и через два года увеличил стайку приве­денными из Пензенской губернии русским гончими известных в свое время Панчулидзевских кровей и до­вел ее состав до 8 смычков. С этой русской стаей мы уже всерьез принялись за истребление волков, и за ряд лет ни разу не пришлось нам из работы нашей стаи выводить заключение, что «злоба у собак этой породы в большинстве утратилась окончательно», -— как пишет Н. Н. Челищев. К тому же вскоре наш кол­лектив пополнился новыми членами, подвалившими в стаю несколько смычков англо-русских гончих, поче­му поле для сравнения работы обеих пород открылось

широкое и свободное. Совместная, бок-о-бок, работа в одной стае двух пород собак ничуть не поколебала нашей веры в злобу русской гончей, и мы продолжали настойчиво и аккуратно вести отдельно в чистоте обе породы собак, при чем никогда никому в нашем кол­лективе не приходила в голову мысль о надобности помешать породы или прилить русским гончим кровь английских фоксгаундов. Неизменно обе породы, сва­ленные в одну стаю, работали по волкам, и всякий, ви­давший их работу и знавший ее результаты, затруд­нился бы ответить, из-под каких мастеров стаи было принято большее число волков — из-под чепрачных ли «Кабана», «Помчилы», «Строчилы» и «Говорушки», или из-под чернопегих «Бубна», «Вопилы», «Цим-бала» и «Вопишки». Паратость и злоба обеих пород за все 11 лет работы нашей стаи были настолько рав­ны и одинаковы, что никто из нас, членов коллектива, не сумел бы дать прямой ответ на вопрос Н. Н. Чели-щева: «какая же из современных пород гончих собак больше всего пригодна для псовой охоты» (кн. «Гон­чая», стр. 112).

Весной 1914 г. Московское общество охоты устрои­ло состязание стай гончих, условием коего было задание сгонять в острову посаженного туда заранее годовалого волка, при чем приз получала стая, из-под которой волк будет принят в меньший срок времени с момента напуска гончих. В этом состязании наша стая обеих пород начистоту побила другую, состоявшую исключительно из англо-русских гончих, и так же, как и наша, постоянно имевшую дело с выводками волков.

В заключение приведу случай, имевший место осенью текущего года в работе стаи Тульского т-ва охотников, которое второй год охотится исключитель­но по волкам, об'езжая для этого пределы всей быв­шей Тульской губернии. Стая эта состоит из англо­русских собак, но этой осенью т-во, задавшись разум­ной целью завести и русских гончих, ввело в состав стаи двух первоосенних выжловок этой породы. Так вот при охоте на выводок волков в от'емном острову близ ст. Караси стая была наброшена очень умело и удачно прямо на логове, где и застала все гнездо, и, как полагается, вся разбилась, поведя в разные сто­роны разных волков. Гнездовик-материк был выстав­лен на линию стрелков всего двумя собаками, из коих одна была багряная русская первоосенница. Обе соба­ки вынесли зверя «на щипцах», подрывая его за гачи, при чем шли так близко к материку, что не давали стрелку возможности дать выстрел. Только уже за линией стрелков в сосновых редачах волк настолько отделился от собак, что удалось выстрелить. Подраненый по угону в зад волк осел, и обе собаки одно­временно влепились ему в уши, но оправившийся зверь стряхнул собак и, вывалившись в опушку, пo лями унес свою голову.

Какое же может быть еще более яркое доказатель­ство одноценной пригодности обеих пород гончих к охоте по волкам.