“Охота и рыбалка XXI век” № 10 (18) 2004 г.

РАБОТА ГОНЧИХ ПО СНЕГУ

Вячеслав ПЕТРОВ, эксперт по гончим

Занимаясь охотой с гончими с детских лет, я заметил, что гончие, уже хорошо работающие по чернотропу, по-разному переходят на работу по белой тропе. Те, которые посообразительнее, переходят безболезненно в первый день охоты, другие путаются несколько дней, а потом начинают работать нормально. Как ни странно, этот недостаток распространяется не только на молодых гончих, но и на взрослых, имеющих полевые дипломы, даже высоких степеней. Но существует третья группа собак, которые работают по снегу до первого скола и выправить его так и не могут, даже если хозяин приходит им на помощь.

Как показывает опыт охоты с гончими, по снегу собаки работают более надежно. Результаты полевых испытаний и состязаний по снегу всегда выше, чем по чернотропу, на этом основании находятся противники проведения полевых испытаний по снегу. Дополнительно к запаху, который заяц оставляет на снегу, прибавляется отпечаток его следа, на помощь чутью гончей приходит зрение, и у собаки появляется контроль за правильностью гона.

У хорошо работающей по снегу гончей не бывает упалого зайца. Если гончая не выправит на охоте скол за 20 минут, то она выправит его за 25-30 минут. Отпечатки заячьего следа, оставленные на снегу, помогут ей сделать это, и она опять доберется до зайца и побудит его, и, в конечном счете, охотник будет с добычей или сама собака может его словить.

Но как объяснить, что гончая, хорошо работающая по чернотропу, не может работать по снегу? Я стал наблюдать за собаками, мне самому хотелось разобраться в причинах. На это потребовалось больше 10 лет. Я наблюдал целый ряд хорошо известных рабочих собак, которые по снегу не работали, но имели дипломы высших степе­ней, полученные на испытаниях и состязаниях.

Вот несколько примеров. После войны в Туле проживал известный охотник Петр Высоцкий. Он был членом правления Тульского областного общества охотников, у него была неболь­шая чепрачная русская выжловочка Затейка, которая происходила от хороших рабочих собак Овсянкина из Алексина. Тульской области. Эту собаку хозяин держал дома в квартире. на балконе третьего этажа (боялся, украдут). Она прекрасно работала по чернотропу. За один сезон она получила четыре диплома второй степени по зайцу-беляку у разных экспертов в разных городах: Туле, Калуге, Брянске и Смоленске. Имела прекрасный голос. В тот год она была продана (из-за болезни хозяина) в Москву. Там была поставлена на республиканские состязания, получила диплом первой степени и заняла на состязаниях второе место. Но на снегу совершенно не работала.

В своих публикациях я не раз упоминал Н.М.Краснова, к которому относился с большим уважением за его любовь к гончим, которых он ценил выше всего на свете. У нас в Одоеве у одного охотника была РПГ выжловка, которая за работу имела диплом второй степени по зайцу-беляку, причем, за силу голоса - 8 баллов, а на выставке - твердое “отлично”. Николай Максимович загорелся желанием купить ее и сказал об этом мне. Я ему не посоветовал, так как хорошо знал ее и считал посредственной собакой, а диплом она получила случайно, зайцев было много, с одним зайцем ушла, с другим пришла. Зайца видели, время вышло, работа ясная, а судье очень понравился голос. Сильный, как он сказал, в кобелиных ладах. Диплом второй степени. Краснов меня не послушал, возможно, даже подумал, что я не хотел, чтобы он имел такую выдающуюся собаку. Но кроме того, что он любил выдающихся собак, он очень любил удивить людей, преподнести им сюрприз, организовав хорошую охоту с такой собакой. Не проверив ее, пригласил людей. Не зря говорят: "Не измерив броду, не суйся в воду”. Но на охоту он пригласил не рядовых охотников, а начальство из Министерства лесного хозяйства, людей, имеющих охотоведческое образование, прекрасно понимающих работу гончих. И вот на первую порошу приехали званые гости. Погода тихая, пороша мертвая, зайца полно, а собака совершенно не гонит, первый скол не может выправить. Он приехал ко мне и говорит: “Выручай! Я чуть со стыда не сгорел”. И попросил меня дать ему на сезон рабочую собаку, а у меня их было пять. Я ему дал Вислу-П, которая потом стала называться Красновской. Она была крупная, тяжелая, и с собаками ей было работать трудно, а одна она работала выше всяческих похвал. Висла полностью реабилитировала его в глазах начальства. Не одну кассету она заполнила своим сильным и красивым голосом.

Была в Арсеньеве у нас русская гончая Забава, которая на выставке шла на “очень хорошо", неладно лежали уши. Я сам ее испытывал по чернотропу, она прекрасно работала, была исключительно хорошо приезжена, послушна, никогда не блудила. Последний раз она работала на межрайонных испытаниях в Белеве на диплом первой степени. Мы слушали ее с восторгом, зайца перевидели несколько раз, и голос у нее был выдающийся: 8-4-5. Вся ее работа на слуху. Ей присудили диплом первой степени. Осенью ее продали. От новых хозяев пришло письмо. По снегу Забава не работает совершенно. Как эксперт, я был не только удивлен, но и крайне огорчен.

И четвертая собака - это моя Эльба, несколько лет она работала с собаками, главным образом с сестрой, в одиночку по чернотропу работала вполне прилично. За экстерьер она имела “отлично”, а за работу четыре диплома (два - второй степени, два - третьей степени), из них два в смычке. Сестра, с которой она работала, погибла. Я пошел с Эльбой по снегу. Она подняла беляка, с блеском прогнала его да первого скола 20 минут и потеряла. И это все. Я быстро пришел к ней на помощь, пытался поставить ее на след, но бесполезно. Привязал на поводок, стал ходить по следу, но заяц все время двоил и делал сметки, след остывший так и не приняла.

Я был крайне расстроен, мне было очень жаль собаку, у нее был самый сильный голос с заревом, которым она покрывала голоса остальных собак. В Туле на областной выставке ко мне подошел известный московский заводчик русских гончих Рыбин Владимир Андреевич, которого я искренне уважал за трезвый ум и безграничную любовь к гончим. Ему в тот год исполнилось 84 года. Увидев Эльбу, он попросил ее продать. Он в то время купил в Калуге у Кривоносова И.В. знаменитого Будилу, точно такого же типа, как моя Эльба. Это была прекрасная пара. Я ему сказал, что по снегу она работает до первой сметки, а по чернотропу нормально, на что он мне ответил: “По снегу она мне не нужна”. А мне сказал: “Если хочешь исправить ее, научить работать по снегу, не поленись и в хорошую порошу возьми ее с другой, хорошо работающей по снегу собакой на смычок. Иди в угодья, подними зайца, но собак не пускай, а ходи с ними по следу, чтобы обе собаки видели след, и когда твоя нерабочая выжловка будет первой стараться воткнуть свой нос в след гонного зайца, считай, что ты многого добился. Если сразу не получится, не поленись, не.пожалей своих рук, поводи еще”. Если собака работает по чернотропу, то она должна работать и по снегу, ей только нужно помочь пробудить ее разум.

Эльбу Владимиру Андреевичу я уступил несколько позже. В тот же день на выставке я встретил доезжачего Тульской стаи гончих Кулешова Николая Петровича, с которым был хорошо знаком, и рассказал ему об Эльбе и ее недостатке и о том, как В,А.Рыбин советовал мне исправить этот недостаток. На что мне Николай Петро­вич сказал, что его отец Петр Яковлевич - знаменитый доезжачий - всегда поступал также. Для примера я привел вам взрослых, около 5 лет собак, в полевых достоинствах которых по чернотропу я не сомневаюсь. Однако по снегу они не работали, и это был, безусловно, большой порок.

- Всякая наука гораздо луч­ше воспринимается в молодом возрасте, так что нужно внимательно следить за тем, как молодые собаки принимаются работать по снегу, и в случае необходимости своевременно приходить им на помощь. В чем  же причина, как объяснить, что хорошо работающие по чернотропу  гончие по снегу не работают? Причина одна - у этих гончих нет мастерства работы по снегу, А вот что пишет по этому вопросу кандидат биологических наук А.Н.Кузяев в недавно вышедшей книге “Отечественные гончие"; “Редко, но встречаются гончие, у которых и чутье, и приличная вязкость есть, а вот мастерами они так и не становятся, сколько с ними не ходи. Эти гончие от природы лишены всякой сообразительности”.

Чутье у гончих бывает разное по силе и остроте. Одна собака держит голову низко, нос ведет чуть ли не по земле, другие и в полаз, и особенно на гону, идут полными ногами, не опуская головы. Это собаки верхочуты. Простите, пожалуйста, но у меня возникло желание рассказать кое-что о верхочутах. По-моему, у Дриянского в “Записках мелкотравчатого” я читал, будто во время крепостного права один помещик, следуя моде, но не будучи охотником, решил завести свою псовую охоту и купил у другого помещика стаю гончих (15 собак).

Стаю привезли в поместье. При продаже старый хозяин все хвалил чутье своих собак, говорил, что они верхочуты, ни один зверь от них не спасется. Собаки крупные, красивые. Доезжачим стаи стал крепостной крестьянин, который кормил собак (корытничий). И вот новый хозяин решил с ними съездить на охоту в “отъезжее поле”, как говорили тогда, пригласив гостей. В один прекрасный сентябрьский день верхами вместе с гостями и стаей гончих новый хозяин выехал на охоту. Собаки, хорошо приезженные старым хозяином, дружно текли за ногами лошади доезжачего. Охотники гордо восседали в казацких седлах. Хозяин смотрит на собак, не нарадуется, скорее бы набросить их да посмотреть на работу. Вдруг собаки подняли морды и устремили носы в одну сторону, жадно потянули воз­дух, а хозяин посмотрел на собак и говорит соседу: “Собаки-то верхочуты, чувствуют зверя издалека”. Дает доезжачему команду пускать собак. Доезжачий и пустил собак, они на галопе, задрав кверху носы, быстро скрылись за поворотом. Охотники ждут-пождут, собак нет. Поехали в том направлении, куда ушли собаки, спустились в луг, смотрят, а собаки на лугу рвут овец, только клочья шерсти летят, а многие овцы лежат на боку, то ли с перепугу - десятка два, а пастухи что могут сделать с 15 обозленными собаками. А помещик глянул и говорит, если бы я знал, я этих верхочутов не взял бы. А собаки-то оказались скотинниками. В стае этот порок неисправимый. А помещик, продавший собак, оказался нечестным.

Большинство охотников прошлого, такие как Кишенский и Челищев, высоко ценили верхочутых собак в комплектных охотах. Однако Н.П.Пахомов осуждал это качество и считал его пороком. По мнению старинных охотников, верхочутая гончая во время гона несется с поднятой головой то справа, то слева от следа, беря на чутье запах самого зверя. Она срезает петли и скидки зайца. На самом деле так назы­ваемая “верхочутость” является пороком, потому что, как бы ни было сильно чутье гончей, она не может держаться на таком расстоянии от зверя, чтобы его чуять, и вместо того, чтобы разбираться в следах, носится направо, налево, ста­раясь поймать запах запавшего или удалелого зайца, теряя драгоценное время. Вот тут-то и обязана гончая проявить сообразительность и показать свое мастерство, а если она этого не сделает, то вся ее работа закончится на первом сколе. Это положение в полной мере относится к работе гончей по снегу.

Видимо, основной причиной неспособности работать по снегу гончих, даже с хорошим чутьем, является отсутствие мастерства, сообразительности и разумных действий. У некоторых гончих эти качества приходят во время работы как бы сами собой, а некоторым надо вовремя помочь.

Безусловно, существуют и некоторые другие особенности работы гончей по снегу. Ниже десяти градусов мороза с выжловками, не подобравшими соски, охотиться нельзя. Она их может поморозить, и они будут долго болеть, собака мо­жет потерять способность выкармливать щенят. А при рыхлом, довольно глубоком снеге может приморозить соски и при шести градусах, если они будут намокать.

При ледяной корке с гончими охотиться тоже нельзя, они могут порезать ноги и будут бо­леть, а снежную корку нужно пробовать рукой, а не сапогом. С выжлецами и молодыми выжловками можно охотиться и при более низких температурах, но не беспредельно. Выжлец может обморозить мошонку, если она не покрыта шерстью. Хотя мне приходилось охотиться с Заливаем Клейменова при 28 градусах мороза.